Максималист
Владимир Соловьев — это крупнейшая фигура русской философии, публицистики и поэзии второй половины XIX в. Он еще очень мало изучен в нашей науке, а его изучение представляет огромные трудности ввиду чрезвычайной сложности и многогранности его творческой натуры. Первое и основное, что бросается в глаза при изучении Вл. Соловьева,— большое духовное беспокойство, заставляющее его болезненно чувствовать шаткость и обреченность старого мира. Он предчувствовал наступление мировых событий катастрофического характера; и это предчувствие было у него настолько глубоко и не выразимо обычным прозаическим языком, что он в конце концов заговорил в пророческих тонах и стал изображать наступление конца истории в духе чистейшей мифологии. Поэтому, хотя Вл. Соловьев и является для нас в первую очередь предметом академического изучения, тем не менее его жизнь и творчество волнуют современного читателя уже далеко не просто в академическом смысле, но и в смысле переживания конца одних исторических периодов и наступления новых, еще небывалых времен.
...
Вл. Соловьев говорит о необходимости нашего избавления и от восточного фатализма, и от западного индивидуализма. Совсем не абсурдно то, что должен же быть такой народ или такие народы, которые осознают высшую свободу с полным удовлетворением как всех личных прав, так и всего общественного приоритета. Даже когда Вл. Соловьев утверждает, что такими народами являются народы славянские, и особенно русский, то и здесь, прежде чем все это отвергать с потолка, приходится о многом задуматься. И особенно приходится здесь задумываться потому, что под Россией Вл. Соловьев понимает пока еще весьма обобщенную категорию, лишенную узкого национализма и эгоизма. А ведь в таком случае ничто не мешает мыслить Россию с тем общечеловеческим содержанием, которое, между прочим, выдвигается самим Вл. Соловьевым. Здесь, однако, философ выходит далеко за рамки славянофильских национальных проблем и начинает ставить вопросы в гораздо более широком плане. Итак, даже в этом, казалось бы, максимально славянофильском сочинении («Три силы») наш критический анализ обнаруживает нечто далеко выходящее за пределы старого славянофильства.
Из статьи А. Ф. Лосева. "Творческий путь Владимира Соловьева"
...
Вл. Соловьев говорит о необходимости нашего избавления и от восточного фатализма, и от западного индивидуализма. Совсем не абсурдно то, что должен же быть такой народ или такие народы, которые осознают высшую свободу с полным удовлетворением как всех личных прав, так и всего общественного приоритета. Даже когда Вл. Соловьев утверждает, что такими народами являются народы славянские, и особенно русский, то и здесь, прежде чем все это отвергать с потолка, приходится о многом задуматься. И особенно приходится здесь задумываться потому, что под Россией Вл. Соловьев понимает пока еще весьма обобщенную категорию, лишенную узкого национализма и эгоизма. А ведь в таком случае ничто не мешает мыслить Россию с тем общечеловеческим содержанием, которое, между прочим, выдвигается самим Вл. Соловьевым. Здесь, однако, философ выходит далеко за рамки славянофильских национальных проблем и начинает ставить вопросы в гораздо более широком плане. Итак, даже в этом, казалось бы, максимально славянофильском сочинении («Три силы») наш критический анализ обнаруживает нечто далеко выходящее за пределы старого славянофильства.
Из статьи А. Ф. Лосева. "Творческий путь Владимира Соловьева"