ВЫЙДУ НОЧЬЮ В ПОЛЕ С КОНЁМ. Поёт вся страна!

Песня «Конь» («Выйду ночью в поле с конём…») считается народной. Казалось, ее пели на Руси всегда! Но на самом деле впервые она была исполнена группой «Любэ» в 1994 году на музыкальном фестивале «Звёздный прибой-94» в Севастополе, а написали песню наши современники - композитор Игорь Матвиенко и поэт Александр Шаганов.
Интересно, что песня первоначально создавалась для группы «Иванушки International», но затем ее переписали для хорового исполнения. Игорь Матвиенко считает «Коня» одним из главных произведений в своей жизни. Сила песни в глубокой русской лиричности, ее называют неофициальным гимном страны, ибо она отзывается в каждом сердце, любящем Россию. Проект #«МУЗЫКАВМЕСТЕ» представляет свою версию всеми любимой песни, исполненной самыми разными музыкантами и певцами нашей многонациональной страны.

Проект создан при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
Отдельная благодарность концерну "РОСЭНЕРГОАТОМ" и "Территории культуры Росатома"

Продюсер, звукорежиссёр - Тимур Ведерников
Режиссёр - Дмитрий Бурлаков
Монтаж и цветокоррекция – BURЫЙ PRODUCTION
Оператор, Коптер - Евгений Горячкин
Оператор - Кирилл Колесниченко
Оператор - Сергей Шульга
Инженер - Григорий Горностаев
Сопродюсер - Андрей Полосин
Администратор - Виктор Ланкин
Первичная аранжировка - Александр Поздняков

@темы: Россия, Любэ, Песня

---

Слово в день праздника Св. Троицы

Архиепископ Серафим (Соболев)
Слово в день праздника Св. Троицы
Благодать Св. Духа есть самое драгоценное для нас благо. Будем дорожить этим сокровищем, избегая всякого греха

Ныне св. Церковь празднует сошествие благодати Св. Духа на апостолов. С этого момента начала существовать на земле св. Церковь, ибо благодать есть ее основа. Если бы сошествия благодати Св. Духа не было, то не было бы на земле св. Церкви Христовой. Тогда не было бы и таинств, через которые Церковь преподает верующим сию благодать. Тогда спасение от греха, проклятия и смерти не могло бы совершаться в нашей жизни; мы не могли бы соединяться со Христом, ибо этим спасающим и соединяющим нас с Богом средством является благодать Св. Духа, и мы были бы обречены на вечные мучения. Вот почему ап. Павел сказал: «Благодатию бо есте спасени чрез веру» (Еф. 2,8).

Если бы на апостолов не сошла благодать Св. Духа, тогда не воссияло бы в сердцах верующих людей Царство Божие с его святостью и райским блаженством, ибо благодать является основою и Царства Божиего. Недаром тот же ап. Павел сказал: «Царство Божие... правда и мир и радость о Дусе Святе» (Рим. 14,17). Иначе сказать, св. апостол в этих своих словах говорит, что Царство Божие есть благодать Св. Духа в ее дивных проявлениях праведности, мира и радости. И как же может быть иначе, когда сам Господь приточно уподоблял Царство Божие многоценному бисеру (Мф. 13,46—47), сокровищу, сокровенному в поле (Мф. 1'3,44), и талантам (Мф. 15,14— 30). Под Царством Божиим, как свидетельствуют св. отцы Церкви, разумел именно эту возрождающую благодать Св. Духа, которая сошла на апостолов в 50-й день, а затем стала сообщаться верующим через таинства Церкви. Отсюда понятно, почему св. Симеон Новый Богослов учит, что возрождающая благодать Св. Духа есть Царство Божие, есть Царство Небесное.

Ясно, что сия благодать является самым великим, самым драгоценным для нас благом. Она была венцом и целью всего Божественного домостроительства в деле нашего спасения. Ради дарования нам сей благодати Господь пролил Свою кровь на кресте. Поэтому-то Он и сказал Своим ученикам: «Уне есть вам, да Аз иду (на крест и смерть): аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: ащели же иду, послю Его к вам» (Ин. 16,7).

Что может быть драгоценнее крови нашего Спасителя? Ничто на свете. Следовательно, и благодать Св. Духа, дарованная нам кровью Христа, есть самое драгоценное для нас благо.

Спрашивается: какой же спасительный для нас вывод следует из сказанного нам, мои возлюбленные о Христе чада? Если благодать Св. Духа есть самое драгоценное сокровище, то будем дорожить этим сокровищем. Поэтому, получив от Бога эту благодать через таинства Церкви, будем всецело стремиться к тому, как бы ее не потерять, как бы от нее не отпасть. К сему побуждает нас и св. ап. Павел, говоря: «Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией» (Евр. 12, 15); «Итак, мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом»... (Евр. 12, 28).

Но не только мы должны бояться, как бы не потерять благодать, это величайшее сокровище. Мы должны стремиться приумножать сию благодать, чтобы сия вскрылась в нас через исполнение божественных заповедей и в нашей жизни были плоды Духа: «...любовь, радость, мир, долготерпение, благодать, милосердие, вера, кротость, воздержание...», о каковых плодах говорит ап. Павел в своем Послании к галатам (Гал. 5, 22—23).

Конечно, мы не уподобимся тому лукавому рабу, который, получивши от Господа божественный талант, закопал его в землю (Мф. 15,25); мы приумножим благодать, полученную от Бога, если будем избегать всякого греха. Через грехи благодать Св. Духа оставляет нас, ибо благодать и грех несовместимы, как несовместимы свет и тьма. «Какое общение, — говорит тот же ап. Павел, — праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?» (2 Кор. 6, 14—15).

В особенности будем, возлюбленные, избегать гордости. Она есть мать всех грехов, страстей и пороков. Она ослепляет нас и заставляет нас всегда заблуждаться, всегда грешить, всегда печалиться, унывать, тосковать и еще здесь предвкушать вечную геенну кромешного ада. Поэтому будем всемерно удаляться гордости и ее самого пагубного для нас порождения — осуждения. За гордость и осуждение Господь наказывает нас страшными бедствиями. Он даже предает нас постыдным страстям и не прекращает нас наказывать до тех пор, пока мы не смиримся.

Если так гибельна для нас гордость, то будем всеми силами своей души стремиться к смирению или к самоосуждению. За это смирение Господь избавляет нас от всех бед и зол, подает нам благодать для неуклонного исполнения Его заповедей, изливает на нас все свои неизреченные милости и соединит нас навеки с Собою для предвкушения еще здесь Его Божественной радости.

Будем подражать в смирении святым. Несмотря на все свои нравственные совершенства, на все свои благодатные дарования, они считали себя первыми грешниками и не ближних, а самих себя считали виновными во всех своих напастях. Какой великой святости и какой благодатной высоты достиг св. ап. Павел, но он о себе сказал, что он есть первый из всех грешников (1 Тим. 1, 15). Какого нравственного совершенства достиг прп. Серафим Саровский и каких изумительных видений и откровений Господь его удостоил! Ему двенадцать раз являлись во всей Божественной славе Спаситель и Пречистая Божия Матерь. Подобно ап. Павлу, он был вознесен до третьего неба и созерцал райские обители. И что же? Незадолго до своей смерти он ходил к приготовленной для него могиле и горько плакал. На вопрос, почему он плачет, прп. Серафим отвечал: «Очень несовершенно прожил свою жизнь». Вот почему он от всего своего сердца с глубоким сокрушением иначе не называл себя, грешным и убогим Серафимом и особенно любил тех, которые никогда и никого не осуждали.

Пусть нашими первыми учителями в стяжании смирения будут Христа ради юродивые. Они всю жизнь боролись с гордостью. Те похвалы, которые являются гибельным порождением тщеславия и гордости, и коих мы так ищем, они ненавидели и даже считали своим позором. Лет тридцать тому назад, в бытность свою архимандритом и ректором Воронежской Духовной семинарии, я ежегодно ездил в Задонский монастырь для поклонения мощам свт. Тихона. Тогда же я посещал и расположенный близ самого Задонского монастыря женский Скорбященский монастырь, в котором жила и действовала великая раба божия и Христа ради юродивая Лиза. За дивное ее смирение Господь дал ей великие дары исцеления и прозорливости, очевидцем проявлений каковых я лично был. Однажды я видел Лизу среди монастырского двора, окруженную крестьянскими женщинами. Я подошел к ним. Женщины, обернувшись ко мне и указывая на Лизу, сказали: «Она угадывает», т.е. имеет дар прозорливости. При этих словах Лиза заволновалась, стала ругаться, схватила свою корзинку, наполненную камнями, склянками и всяким мусором и быстро побежала к игумений жаловаться на крестьянских женщин. Игумения сообщила мне, что Лиза пожаловалась на них за то, что они опозорили ее перед архимандритом, т.е. сказали, что она прозорливая. За такое смирение благодать Св. Духа блистала в жизни этой юродивой своими дивными проявлениями.

Так и в нашей жизни, мои возлюбленные о Христе чада, благодать, полученная нами с момента крещения, будет дивно раскрываться в своих проявлениях, если мы будем смиряться. Тогда эта благодать, как исшедшая от Духа Святого, Духа Истины, предохранит нас от гибельных заблуждений, поставит нас на истинный путь спасительной жизни, ибо обогатит нас своим божественным видением. Тогда ради нашего смирения эта благодать, как исшедшая от Св. Духа, Которого Господь назвал силою (Деян. 1,8), незримо будет всегда вливать в нас божественную силу для борьбы со грехом и страстями, для неуклонного соблюдения нами всех спасительных заповедей. Тогда божественная благодать, как исшедшая от Духа Святого, Духа Утешителя, будет для нас источником утешения в скорбях, она далеко отгонит от нас демонский мрак печали, уныния, тоски и отчаяния, навеки соединит нас с Господом, и мы еще здесь будем испытывать райское единение со Христом, а после нашей смерти эта благодать, как одежда Христова, покроет нас от всех бесовских мытарств и введет нас в чертог Христа, в его Небесное Царство для вечного блаженства.

Сего да сподобит нас Господь своею благодатью как истинных причастников Св. Духа по неизреченной любви к нам Своего Божественного Отца и всей Святой Троицы — Отца, Сына и Святого Духа. «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа буди со всеми вами». Аминь.

Русский посольский храм св. Николая,
г. София, 30 мая 1949 г.

Источник

@темы: Православие, Троица, Праздники, Серафим Соболев

---

Т. Алешка о Волошине

Максимилиан Волошин был личностью очень разносторонней: выдающийся поэт и переводчик, блестящий критик и эссеист, художник-аквалерист и философ, эстетик, искусствовед. Как человек незаурядный, он проявил себя во всем: в искусстве, в быту, в общении с людьми и даже в манере одеваться. Он был необыкновенно яркой фигурой в искусстве начала века. Его имя окружали легендами. Человек щедро одаренный и широко образованный, наделенный творческим подходом к жизни, удивительной энергией, искренним интересом к людям и всему, что его окружало, он сумел оставить после себя яркие свидетельства о своем времени. Не случайно одна из его знакомых говорила ему: «Твои слова будут памятниками этих лет». И его слова — будь то стихи, проза, мемуары, письма — действительно памятник XX веку, его интереснейшим и трагическим датам.
Волошин называл XX век своим ровесником, хотя родился в XIX, но все-таки временем своего подлинного, духовного рождения считал начало XX, вернее, 1900 год:

Каждый рождается дважды. Не я ли
В духе родился на стыке веков?
В год изначальный двадцатого века
Начал головокружительный бег.

Тридцать два года, прожитые Волошиным в прошлом веке, вместили в себя множество событий и были наполнены творческими поисками, интенсивным общением, разнообразными переживаниями и стремлением «находить для каждого впечатления имя и отмечать его знаком», запечатлеть «все даты бытия».

Т. Алешка. «ТВОИ СЛОВА БУДУТ ПАМЯТНИКАМИ ЭТИХ ЛЕТ»

@темы: Литературная критика, Волошин

---

Беляев и его фантастика

Имя Александра Романовича Беляева — целая эпоха в нашей научно-фантастической литературе. Ранние его произведения появились в середине 20-х годов, почти одновременно с «Гиперболоидом инженера Гарина» Алексея Толстого, последний роман печатался уже во время Великой Отечественной войны. Беляев был первым советским писателем, для кого новый в России литературный жанр стал делом всей жизни, Иногда его называют советским Жюлем Верном. Беляева роднит с великим французским фантастом умный гуманизм и энциклопедическая разносторонность творчества, вещественность вымысла и научная дисциплинированность художественного воображения. Подобно Жюлю Верну он умел на лету подхватить идею, зарождавшуюся на переднем крае знания, задолго до того, как она получала признание. Даже чисто приключенческая фантастика у него нередко была насыщена прозорливыми научно-техническими предвидениями. Например, в романе «Борьба в эфире» (1928), напоминавшем авантюрную сказку Мариэтты Шагинян «Месс-Менд» (1924), читатель получал представление о радиокомпасе и радиопеленгации, передаче энергии без проводов и объемном телевидении, о лучевой болезни и звуковом оружии, об искусственном очищении организма от токсинов усталости и искусственном же улучшении памяти, о научно-экспериментальной выработке эстетических норм и т.д. Иные из этих открытий и изобретений во времена Беляева еще только осуществлялись, другие и сегодня остаются научной проблемой, третьи не потеряли свежести как научно-фантастические гипотезы.

Он был энтузиастом и настоящим подвижником: целую библиотеку романов, повестей, очерков, рассказов, киносценариев, статей и рецензий (некоторые совсем недавно были разысканы в старых газетных подшивках) написал он за каких-нибудь пятнадцать лет, нередко месяцами прикованный к постели. Некоторые его замыслы развертывались в роман лишь после опробования в сокращенном варианте, в виде рассказа, как, например, «Голова профессора Доуэля». Он был удивительно трудолюбив. Немногие сохранившиеся рукописи свидетельствуют, как кропотливо добивался Беляев той легкости, с какой читаются его вещи.

Из Вступительной статьи А. Бритикова

@темы: Беляев, Литературная критика, Фантастика

---

Шелихов - «Колумб росский»

В 1791 году в Петербурге в двух книжных лавках, принадлежавших известному столичному книготорговцу и книгоиздателю Василию Сопикову, появилась небольшая книжечка, которая имела в стиле XVIII века весьма предлинное, замысловатое название: «Российского купца Григорья Шелехова странствование с 1783 по 1787 год из Охотска по Восточному Океану к Американским берегам и возвращение его в Россию с обстоятельным уведомлением об открытии новообретенных им островов Кыктака и Афагнака, до коих не достигал и славный Аглинский мореходец Капитан Кук, и с приобщением описания образа жизни, нравов, обрядов, жилищ и одежд обитающих там народов, покорившихся под Российскую державу...» И так далее, и так далее. В полном виде это название приведено в конце книги в особо составленном списке изданий книг Г. И. Шелихова (стр. 160) под № 1. К тому же оно дается и на фотокопии титульного листа первого издания (стр. 6). Так в 1791 году впервые был издан отчет Г. И. Шелихова о его интереснейшем плавании вдоль Алеутских островов к берегам Северной Америки, к островам Кадьяк (Кыктак) и Афогнак.
Несмотря на то, что язык Г. И. Шелихова был суховато-официальным, книга произвела сильное впечатление на читателей. Многие из наших соотечественников впервые узнали, что в годы нашумевших плаваний в северную часть Тихого океана англичанина Джеймса Кука и француза Лаперуза бывалые русские мореходы тоже не бездействовали: они совершали смелые походы в Тихом океане, чаще всего к берегам Аляски через район Алеутских островов. И в этом не было ничего удивительного: ведь русские мореходы на 140 лет раньше других европейцев начали осваивать берега северной части Тихого океана.
Книга открывалась рисунком, на котором был изображен сам Г. И. Шелихов, выменивающий у жителей островов шкуры диковинных морских зверей. Внизу под рисунком крупными буквами была набрана знаменитая строфа из поэмы Михаила Ломоносова «Петр Первый»:

Колумбы росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на Восток,
И наша досягнет в Америку держава,
И что во все концы достигнет россов слава.

Читая книжку Г.И. Шелихова о пребывании русских у самых берегов Северной Америки, многие с гордостью восклицали: «Наконец, мечта Петра Первого, мечта М.В. Ломоносова смогла осуществиться!» Русские не только достигли берегов Америки, но и создали там, благодаря настойчивости купца Григория Шелихова, постоянные поселения. Потому-то поэт Гавриил Державин впоследствии и назвал Г.И. Шелихова «Колумбом росским».

Б. П. Полевой

@темы: Америка, Шелихов, География

---

Крестовский и его роман

После публикации в журнале «Отечественные записки» (1864—1867) роман Крестовского стал, говоря современным языком, бестселлером. Вскоре было выпущено несколько изданий «Петербургских трущоб». Роман не просто читали, им зачитывались. Один из современников Крестовского вспоминал: «Этот роман (...) читался тогда нарасхват, и добиться его в публичных библиотеках было не легко; нужно было ждать очереди месяц и более».
Критики тех лет по-разному оценивали роман Крестовского: были и хвалебные отзывы, были и отрицательные, даже ругательные. Но читательский интерес к «Петербургским трущобам» не ослабевал. По свидетельству мемуариста, Ф. М. Достоевский, издававший в то время журнал, «упрекал самого себя, что упустил из «Эпохи» такое сокровище, как «Петербургские трущобы» (...), которые привлекли массу подписчиков «Отечественным запискам» Краевского».
Особенно поразил и заинтересовал читателей открытый Крестовским экзотический Петербург — Петербург трущоб. «Читатели романа,— писал поэт Ф. Берг,— составляли группы и посещали описанные Всеволодом Владимировичем места».
За свою жизнь Крестовский написал множество очерков, рассказов, повестей, романов. Этого хватило на восьмитомное собрание сочинений, которое было выпущено через несколько лет после смерти Крестовского, на рубеже веков. И в это время наибольшей популярностью из всего написанного Крестовским пользовался его роман «Петербургские трущобы». Да и критика, подводя итоги литературной деятельности писателя, склонялась к мысли, что именно этот роман, написанный двадцатипятилетним автором,— его главная заслуга перед отечественной литературой. «Роман «Петербургские трущобы»,— писал в те годы Евг. Соловьев,— известен всей читающей России».
С тех пор прошло девять десятилетий. Положение в корне изменилось: этот роман почти не известен широкому читателю. Объяснение находится легко: в двадцатом веке по-русски «Петербургские трущобы» были изданы только один раз (1935—1937 гг.) и притом ничтожно малым тиражом в пять тысяч экземпляров. Это издание давно стало библиографической редкостью. Когда-то знаменитый роман почти забыли.

М. Отрадин. Роман В. В. Крестовского «Петербургские трущобы»

@темы: Литературная критика, Крестовский Всеволод, Петербургские трущобы

---

М. И. ЦВЕТАЕВА О Гумилеве

Есть у Гумилева стих — «Мужик» — благополучно просмотренный в свое время царской цензурой — с таким четверостишием:

В гордую нашу столицу
Входит он — Боже спаси! —
Обворожает Царицу
Необозримой Руси...

В этих словах, четырех строках, все о Распутине, Царице, всей этой туче. Что в этом четверостишии? Любовь? нет. Ненависть? нет. Суд? нет. Оправдание? нет. Судьба. Шаг судьбы.
Вчитайтесь, вчитайтесь внимательно. Здесь каждое слово на вес — крови.
В гордую нашу столицу (две славных, одна гордая: не Петербург встать не может) входит он (пешая и лешая судьба России!) — Боже спаси! — (знает: не спасет!) обворожает Царицу (не обвораживает, а именно по-деревенски: обворожает!) необозримой Руси — не знаю как других, меня это «необозримой» (со всеми звенящими в нем зорями) пронзает — ножом.
Еще одно: эта заглавная буква Царицы. Не раболепство, нет! (писать другого с большой буквы еще не значит быть маленьким), ибо вызвана величием страны, здесь страна дарует титул, заглавное Ц — силой вещей и верст. Четыре строки — и все дано: и судьба, и чара, и кара.
Объяснять стихи? Растворять (убивать) формулу, мнить у своего простого слова силу большую, чем у певчего — сильней которого силы нет, описывать — песню! (Как в школе: «своими словами» лермонтовского Ангела, да чтоб именно своими, без ни одного лермонтовского — и что получалось, Господи! до чего ничего не получалось, кроме несомненности: иными словами нельзя. Что поэт хотел сказать этими стихами? Да именно то, что сказал).
Не объясняю, а славословлю, не доказую, а указую: указательным на страницу под названием «Мужик», стихотворение, читателем и печатью, как тогда цензурой и по той же причине — незамеченное. А если есть в стихах судьба — так именно в этих, чара — так именно в этих, История, на которой и «сверху» (правительство) и «сбоку» (попутчики) так настаивают сейчас в Советской литературе — так именно в этих. Ведь это и Гумилева судьба в тот же день и час входила — в сапогах или валенках (красных сибирских «пимах») пешая и неслышная по пыли или снегу.
Надпиши «Распутин», все бы знали (наизусть), а «Мужик» — ну, еще один мужик. Кстати, заметила: лучшие поэты (особенно немцы: вообще — лучшие из поэтов) часто, беря эпиграф, не проставляют откуда, живописуя — не проставляют — кого, чтобы, помимо исконной сокровенности любви и говорения вещи самой за себя, дать лучшему читателю эту — по себе знаю! — несравненную радость в сокрытии открытия.
Дорогой Гумилев, породивший своими теориями стихосложения ряд разлагающихся стихотворцев, своими стихами о тропиках — ряд тропических последователей —
Дорогой Гумилев, бессмертные попугаи которого с маниакальной, то есть неразумной, то есть именно попугайной неизменностью повторяют Ваши — двадцать лет назад! — молодого «мэтра» сентенции, так бесследно разлетевшиеся под колесами Вашего же «Трамвая» —
Дорогой Гумилев, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей Поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам — как писать стихи, историкам — как писать историю.
Чувство Истории — только чувство Судьбы...

М. Цветаева.

@темы: Гумилев, Литературная критика, Цветаева

---

Об АЭС в Турции

На территории Турции официально появился первый в её истории атомный объект и это государство вошло в атомный клуб, что, несомненно, является огромным достижением. А произошло это благодаря России, которая разработала, построила и будет управлять турецкой атомной электростанцией «Аккую».



Неожиданно нашлась песня строителей АЭС:



АЭС «Аккую» - самая масштабная строительная площадка мировой атомной отрасли!
«Мы очень любим свою работу! И пусть песню исполняем не очень профессионально, что вполне допустимо, ведь наша профессия - строить, но поём мы от души! Это наша ода любви Проекту, который на десятилетия объединил людей разных профессий, национальностей и культур! И, действительно, - Всё, что в жизни есть у меня - это наша работа!!!»

@темы: Энергетика, Турция, Экономика, МУЗЫКАВМЕСТЕ, АЭС

---

Демонстрация и ностальгия

Среднестатистический старик (или старуха) склонен идеализировать свою молодость.

Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами; они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие.

Сократ (470—399 гг до Р. Х.)

День 1 мая - это обычно очередной всплеск подобной идеализации в интернете. Но мне время нашей молодости запомнилось по-другому.
_______________________________________________________

Демонстрация

Я закончила школу при развитом социализме. У власти стоял Брежнев, вернее - ЦК КПСС. В то время явка на демонстрации дважды в год - 7 ноября и 1 мая - была строго обязательна для лиц, старше 14 лет. Мы, школьники, начиная с восьмого класса, точно так же как и наши родители, должны были в обязательном порядке являться утром означенного дня на пункт сбора. Нас всех проверяли по списку, отмечая не явившихся. Потом дети строились в колонну, и колонна стартовала, держа путь в несколько километров к площади, на которой, вознесенное трибунами над толпой, стояло наше городское партийное руководство и взирало на дисциплинированных строителей коммунизма, которые шеренгами проходили внизу перед ним. Никакой транспорт в центре города несколько часов не ходил, так как нужно было пропустить огромную массу народа - практически всех жителей города, исключая только маленьких детей, да неходячих инвалидов.

Кто ходил на демонстрации, тот помнит характерные "пробки", когда очередная колонна демонстрантов останавливалась, пропуская ту, что должна была следовать впереди неё по установленному графику. Чем ближе к вожделенному центру с партийным руководством мы подходили, тем пробки становились чаще и продолжительнее. В конце концов, толпа народа уже начинала напоминать верблюда, который пролезает в игольное ушко.

Я родилась и выросла в третьем по величине городе России - Новосибирске. Климат этой местности резко континентальный: то есть зима длинная и очень холодная, лето короткое и очень жаркое. Межсезонье чрезвычайно коротко: весна порой длится две недели и за эти четырнадцать дней умудряются растаять все сугробы и вырасти на деревьях полноценные листья. Ноябрь - это уже настоящая зима в Новосибирске, а первое мая - ещё почти зима: местами сугробы, утрамбованный лёд, оставшийся от минувших холодов.

Когда мы шли демонстрироваться, асфальт был частично закатан утоптанным льдом, частично покрыт проталинками, частично - мокр. Пойти в валенках было нельзя: и в начале ноября и в начале мая на дороге появлялись сырые участки, на которых предмет мечтания стоящих в пробках демонстрантов - валенки - непременно бы промокли, и потому идти нужно было всегда сапогах, а у людей в сапогах, при таком режиме передвижения, ноги быстро замерзали. Постоянные остановки на этом сыром льду иногда по получасу, вели к тому, что некоторые, кто послабее здоровьишком, после демонстрации простывали, заболевали, вынуждены были взять больничный и не выходить на работу. Но социалистическое государство с этим невольным простоем смирялось ради успешного идеологического воспитания.

После праздников непременно следовало собрание, где перед всем классом наша классная руководительница - "классуха" - зачитывали список неявившихся. И они должны были по очереди встать и объяснить причину своей неявки.

"Отвертеться" от демонстрации, в принципе, было можно. Нужно было заранее у себя на работе взять некое "открепление", т.е. например, заявить, что на "День седьмого ноября, красный день календаря" ты уезжаешь в деревню Гадюкино, попроведовать свою бабушку, ветерана гражданской/отечественной войны и старую партизанку, для того, чтобы наколоть ей дров, наносить воды, починить валенки и бла, бла, бла... Желательно было ещё и предъявить билет на означенное число. Кажется именно таким образом мои диссидентствующие родители и избегали дважды в год этой всеобщей "обязаловки".

Я никакого открепления не брала, а просто на демонстрации не ходила, потому что считала это для себя ненужным, тягостным и лишним, да к тому же вредным для здоровья. А когда наша "классуха" устраивала "последемонстрационные разборки" у меня всегда был один и тот же ответ на её стандартный вопрос:

- Почему не была на демонстрации?!!

- Болела...

- А справка от врача есть?!!

- Есть...

- Давай сюда!!!

- Дома забыла...

- Когда принесёшь?!!

- Завтра...

После чего я имела право сесть на своё место за партой. На следующий день, диалог повторялся в несколько упрощённом виде: "Справку принесла?!! - Забыла. - Когда принесёшь?!! - Завтра". И так продолжалось каждый день до тех пор, пока "классухе" не надоедало.

Такое сходило с рук, конечно же, не каждому, но я была очень болезненным ребёнком. Я действительно постоянно болела по-настоящему и у меня действительно были настоящие справки от врача. До восемнадцати лет я стояла на учёте в туберкулёзном диспансере - но это, кстати, от обязанности присутствовать на демонстрациях не освобождало. Так что наша Валя-классуха вполне могла, в конце концов, махнуть на меня рукой и сосредоточить свое идеологически-дисциплинарные усилия на моих более здоровых одноклассниках, которые осмелились демонстрацию прогулять.

Помню, в восьмом классе был внутриклассовый скандал. На самой демонстрации я, как всегда, отсутствовала, но вот разборки, которые происходили после этого в классе, вынуждена была выслушать - явка на собрание была обязательна.

Суть состояла вот в чём: классу выдали флаг, чтобы его торжественно несли. Флаг, по традиции носили мальчики, ибо это довольно здоровая оглобля, а развивающееся полотнище, испытывая сопротивление треплющего её ветра, тоже норовит сделать предмет ещё менее удобоносимым. Таким образом - это дело для мальчишеских рук, а вовсе не для девчачьих. Но наши мальчики переноску флага саботировали. Поскольку все мы жили не в элитарном городе - лёгкие диссидентские настроения были обычны не только среди взрослых, но и среди школьников. В общем, когда "классуха" кому-нибудь из мальчиков протягивала флаг, тот просто молча не брал его, прятал руки за спину и отворачивался. В конце концов, с воплем "Ну, возьмите же кто-нибудь!!!", она поставила флаг древком на землю перед группой мальчишек и сама убрала руки, рассчитывая, что кто-нибудь вынужден будет подхватить падающий флаг. Но флаг спокойно упал на землю, а мальчики наши так и стояли со спрятанными за спину руками.

Одна девочка не выдержала, ей просто стало жалко смотреть на нашу убогую классуху, и она сказала: "Давайте, я понесу", и взяла этот несчастный флаг...

"Классуха" после демонстрации долго орала. Она хвалила сознательную Таню Ш., стыдила остальных, угрожала, возмущалась, и было это, как всегда в таких случаях, безрезультатно. Хотя, может быть, часть школьников и сделала вывод, что не следует всё же сильно выстёбываться на демонстрациях.

Далее жизнь школьная продвигалась как обычно: между обязаловкой и принудиловкой среди политинформаций, которые никого не информировали и комсомольских собраний, проведённых согласно графику.

И всё-таки я была на демонстрации два раза!

Первый раз - в школе. Кажется, в десятом классе. Даже не помню, май это был или ноябрь. Почему я пошла? Этому были две причины. Во-первых, мне всё-таки надоело врать, делая вид, что я забыла несуществующие справки. Во-вторых, я решила посмотреть, что из себя представляет демонстрация.

Утром мы собирались в школьном дворе, отмечались по списку, после чего нам, девочкам выдали "гвоздѝки", которые нужно было нести в руках. "Гвоздѝка" представляла собой палку, сантиметров 60-70 длинной и диаметром в два сантиметра. На конце этой палки была примотана проволокой тряпочка из красного сатина, изрезанная бахромой по краям. Бахрома свешивалась в разные стороны и должна была символизировать гвоздику "спутницу тревог" - как в песне. А многострадальным мальчикам достались, естественно, многострадальные флаги.

Сначала мы бодро взяли старт, но через несколько пройденных улиц скорость стала заметно снижаться. Частенько мы стояли, пританцовывая на обледенелых тротуарах, пытаясь подбодрить, развеселить себя и окружающих подтруниваниями друг над другом и анекдотами, иногда даже политическими, коих в застойное время было предостаточно. Но потом и нарочитая бодрость сникла. Малокровная советская юность замёрзла, уныла, примолкла и с нетерпением ждала только одного: когда же мы пройдём эту дурацкую площадь, и нас отпустят по домам?!

Площадь была ещё далеко. Кругом на улицах только добавлялись колонны, толпы людей. Надо было не потеряться, не отстать от своих, чтобы замёрзшие демонстранты какого-нибудь хлебного комбината не оттёрли тебя от твоего класса. И тут меня осенило: а не потеряться ли мне на самом деле? До идеологической цели было ещё пара километров, скорость нашего продвижения - несколько шагов в минуту. Если так идти дальше, то понадобится часа два для того, чтобы продемонстрироваться наконец перед трибунами с партийцами. Тут уж точно простынешь, и справка от врача на этот раз будет настоящая! Во только очень уж это обидно: и на демонстрацию, как дуре, пойти, и заболеть после неё! Нет уж, нужно было что-то одно. А потому самое время было - сваливать и отогреваться дома горячим грузинским чаем (ибо другого не было). И я решила дезертировать с идеологического фронта!

Поразмыслив над техникой побега, я представила себе, как буду выглядеть со стороны: вот я с дурацкой тряпкой на дубинке - "гвоздикой" - в руках, пойду в противоположную сторону, когда все сплошным потоком идут "туда". Все точно поймут, что я сбегаю с демонстрации. Ещё, чего доброго, кто-нибудь начнёт выяснять из какой я школы и из какого класса. А мне это совсем ни к чему! Первым делом нужно было избавиться от улики. Ненавязчивым движением и отмотала проволочку, держащую сатиновую тряпочку на палке и лёгким движением кинула её на снег подтаявшего сугроба. Сзади шли школьники другого класса. "Кто потерял..." - одна из девочек, пыталась привлечь внимание к потере, но затруднилась определиться: Цветок? Но с настоящими цветами никто на демонстрацию не ходит. Тряпку? Но это как-то неэстетично звучит. Гвоздику? Но перекрученный кусок тряпки совсем не походил ни на какой цветок. "Кто потерял...?" - возвысила голос дисциплинированная школьница, но ответом ей было - молчание. Далее следовал следующий этап побега - "потеряться". Это было просто. Нужно было сделать шаг в сторону, в тот же самый недотаявший сугроб, чтобы не загораживать дорогу идущим сзади людям и сделать вид, что у тебя развязался шнурок, и ты его завязываешь. И не беда, что на моих сапогах никаких шнурков не было.

Провозившись некоторое время с несуществующим шнурком, и убедившись, что меня безнадёжно оттёрла от моей школы идущая сзади швейная фабрика, я выбралась из заснеженного газона и бодрым шагом отправилась обратно, для профилактики сохраняя на лице крайне деловое выражение, которое должно было означать что-то вроде того: "Я тороплюсь в аптеку за лекарством для моей бабушки из деревни Гадюкино!!" И не беда, что 1 мая и 7 ноября аптеки в городе не работали. В руках у меня была теперь изящная "дубинка", утратившая свое красное коммунистическое украшение. Выглядела она настолько нейтрально, что за улику сойти не могла. С "дубинкой" мне почему-то было жалко расстаться, и некоторое время она украшала у нас дома крышку старой стиральной машины "Белка-5".

Моё дезертирство прошло в классе незамеченным, и я усвоила твёрдо: "главное - стартовать, а остальное - неважно!"

Второй раз я была на демонстрации в институте на первом курсе. С Ленинградским вузом я решила не шутить и несуществующими справками не прикрываться. Я, конечно, понимала, что за прогул демонстрации не отчислят из института, но всё же решила не портить себе отношения с администрацией вуза. Это был уже Ленинград и погода там во время демонстраций гораздо теплее. Торжественно отметившись в списке своей группы, я уже прекрасно знала, что демонстрация моя продлится до первой же удобной подворотни по пути следования колонны. Но удирать одной мне было теперь неинтересно. Весело поговорив с идущими рядом ("А далеко идти? На Дворцовую площадь?? Да вы что?!! В такую даль?!!! Пешком?!!! Это ж с ума сойти!! Давайте лучше пойдём к кому-нибудь в гости пироги есть!"), мы всей компанией отправились есть пироги к одной из одногруппниц.

А потом грянула перестройка, и посещение демонстраций перестало вменяться в обязанность. Сейчас остались только воспоминания о бессмысленно мёрзнущих, подпрыгивающих от холода, людях, о потерянном времени, об унизительных собраниях, на которых требовалось объяснять "почему я не явился..." и есть ли у меня на то достаточно уважительная причина. Всё это был - позор!

Демонстрация нашего позора.
Автор - А.М. Возлядовская
_____________________________

Никакой идеализации...

Наверное, я ещё недостаточно старуха.

@темы: Советский Союз, Мемуары, Анти-ностальгия, О себе и о нас

---

О детстве Ходасевича

Более всего Ходасевич в детстве увлекался балетом и не стал профессионалом из-за слабого здоровья (болезни всякого рода преследовали его буквально с первых дней жизни и до самых последних). Но постепенно внимание его обратилось к литературе. Впрочем, вполне возможно, что те стихи и драмы, сочинявшиеся им, которые он пересказывает в «Младенчестве», так и остались бы невинными детскими забавами, если бы не обстановка, окружавшая его в гимназии.
Это была Третья московская гимназия, где в одном классе с ним учился Александр Яковлевич Брюсов, брат знаменитого уже тогда поэта. Через него и сам Валерий Яковлевич оказался не столь недоступным, замкнутым и демонически загадочным. Ранние поэтические интересы Ходасевича разделял и еще один одноклассник — Г. Малицкий, чьи строки мы находим в гимназическом сочинении Ходасевича (хранится в ЦГАЛИ). Но более всего повлияла на формирование интереса к поэзии дружба с Виктором Гофманом. Сейчас этот поэт основательно забыт, и разве что иногда вспоминается его «Был летний вечер, вечер бала...», а в конце 1900-х годов его имя прочно входило в добротный второй ряд поэтов русского символизма. Ходасевич вспоминал: «Гофман был на один класс старше меня, и в младших классах я его не помню. Мы познакомились, когда он был в седьмом, я — в шестом. Первоначальные литературные интересы нас сблизили. Несколько раз я был у него, он — у меня, но чаще беседовали мы, идя после уроков домой, или в гимназии, на переменах». Да и сама обстановка в гимназии вызывала интерес прежде всего к литературе. Среди своих учителей Ходасевич выделяет известного литературоведа В. И. Шенрока, а также двух иностранных поэтов: датчанина Тора Ланге и немца Георга Бахмана. Оба они входили в круг ранних русских символистов.
Таким образом, все направляло молодого, болезненного и оттого еще более самоуглубленного человека к символизму, переживавшему тогда свой расцвет: «Ведь какие времена были! — В те дни Бальмонт писал «Будем как Солнце», Брюсов — «Urbi et Orbi". Мы читали и перечитывали всеми правдами и неправдами раздобытые корректуры скорпионовских «Северных цветов». Вот — впервые оттиснутый «Художник-Дьявол», вот «Хочу быть дерзким», которому еще только предстоит сделаться пресловутым. <...> Читали украдкой и дрожали от радости. Еще бы! Весна, солнце светит, так мало лет нам обоим,— а в этих стихах целое откровение».1 2 В 1903 году Ходасевич «нелегально» попадает на заседание Литературно-художественного кружка, где Брюсов читает знаменитый доклад о Фете. В 1904 году начинают выходить «Весы», ставшие центром русского символизма на бурные пять лет. Гофман уже принят в среде символистов, не слишком восторженно, но как свой. И даже по сохранившемуся гимназическому сочинению Ходасевича мы чувствуем, как стесняет его заранее предначертанный жизненный путь. Сочинение это написано на тему: «Правда ли, что стремиться лучше, чем достигать?» и посвящено страстному утверждению: да, лучше. Именно в стремлении выявляются, по мнению юноши, лучшие стороны человека, а достижением может удовлетвориться лишь убогий и ограниченный. Здесь, за этим гимназическим сочинением, уже стоит выношенная позиция, которой Ходасевич не изменит до самого конца.

"Жизнь и поэзия Владислава Ходасевича". Вступительная статья Н. А. Богомолова

@темы: Биографии, Литературная критика, Ходасевич

---

Пасхальное послание 1929 года

Митрополит Антоний (Храповицкий)
Пасхальное послание 1929 года

Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечнаго начало и, играющее, поем Виновного, единого благословенного отцев Бога и Препрославленного.

Выражают ли слова этой торжественной песни наше внутреннее настроение, или та серая, вот уже восемь лет длящаяся обстановка нашего печального беженства представляет нам все эти дни года одинаково беспросветными и ничего доброго не обещающими? Да не будет так.

Христианин не есть простое отражение своего внешнего быта: в нем должна быть и бывает еще другая, внутренняя жизнь, пробуждаемая не видом пасхальных угощений и новых одежд на себе и на встречных, но зажженная воспоминанием Христа, исходящего из гроба, яко Победителя, женам-мироносицам вещавшего: "Радуйтесь" - и апостолам Своим мир дарующего.


Не только мир, но и восторженное ликование охватило души узревших Его друзей, уже удостоенных названием Его братии, ибо они увидели Своего возлюбленного Учителя и Господа не побежденного мучением и смертью, но победившего смерть и живущего вовеки в Своей нетленной славе.

Во всякой борьбе смерть полагает конец человеческим стремлениям, желаниям и страстям. Но в деле Христовом она явилась началом единой, истинной и бессмертной жизни. "До Христа смерть страшна бысть человеком, а после Христовой смерти человек страшен для смерти явися" - так воспевает церковная память добропобедного мученика Каллистрата. Отсюда - неустрашимость святых апостолов под угрозою врагов Христовых и их непоколебимость при жесточайшем исполнении этих угроз, при изменах друзей, при видимом торжестве неправды. И такую неустрашимость, непоколебимость явили не только непосредственные свидетели Христовых страстей и воскресения, но являют и многие тысячи наших современников, избивавшиеся на междуусобной войне и после нее подвергавшиеся мучениям, тюрьмам, пыткам и медленной мучительной смерти.

Не сладка и наша жизнь на земле, и многие молят о скорейшей смерти, но горе тем, кому недоступно радостное прославление воскресшего Христа, и тем, которым ничего не видно сквозь приниженность их земного бытия, сквозь приниженность и разрозненность нашей родины. Ведь если бы кто желал ценить жизнь по числу земных радостей, то должен был бы себя считать приговоренным к смерти, которая никого из нас не минует и никому из нас не предстанет без предварительных мучений, болезни или внезапного ужаса нераскаянности. Вот почему богатые и знатные люди и прежде во время общего благополучия редко бывали жизнерадостны и веселы, а нередко мрачны и подозрительны, имея в виду быстротечность нашей жизни, живя под гнетом себялюбивого страха и укоров совести. Ликовавшие о воскресении своего Учителя апостолы не могли ожидать больших радостей в земном веке. Уже воины иудейские получили сребреники довольны и разносят повсюду клевету, будто ученицы украдоша Его [см.: Мф. 28, 12-13].

Конечно, враждебные иудеи уже угрожают им за подобное мнимое преступление, а затем им предстоят побои, тюрьма и казнь. Но эти тюрьмы, пытки и казнь не такие будут, как предсмертные мучения Христовы: перед ними будет сиять свет совершившегося примирения и воскресения; они будут ожидать - при нападении враждебного Христу мира - вечной радости в Его Небесном Царстве, которое им уже открылось в сей день, - как открылось, братие, и нам независимо от наших грехопадений, но в качестве благодатного, свыше посланного дара, дара таинственного, посещающего в сию спасительную ночь верующих и даже полуверующих во исполнение Христова слова, приложимого и к нам всем, по крайней мере, на этот святой день. Паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возьмет от вас (Ин. 16, 22).

Пусть здесь упорствует злоба, пусть никто не видит Божией правды, но от сего дня люди Христовы по обетованию

Его ожидают нового неба и новой земли, на которых обитает правда (2 Петр. 3, 13).

Заключим же свое послание продолжением слов апостола Петра: Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитеся явиться пред ним неоскверненными и непорочными в мире и долготерпение Господа нашего почитайте своим спасением (2 Петр. 3, 14-15).
Источник.

@темы: Православие, Пасха, Праздники, Антоний Храповицкий

---

Воспоминание о тесте

В праздничные дни в блогосфере пошли разговоры о куличах и выпечке. Многие стали вспоминать свои собственные первые опыты в пекарском деле:

«Моё первое знакомство с тестом произошло на заре туманный юности.
В городе Кракове , попробовав впервые пиццу, я сошла с ума от этого невероятно вкусного блюда. Выпытала рецепт и решила поразить всех в Москве
Для этого были куплены на Центральном рынке дико дорогие помидоры, и я приступила к изготовлению.
Впервые в жизни.
Я тогда вообще была очень далека от кулинарии.
И вот я насыпала в миску муку и чё там ещё было надо, и стала месить.
Но я не ожидала, что тесто поиклееца намертво к руке и ко дну миски, склеит пальцы, и отодрать его будет невозможно.
Мама сказала:"Надо месить, пока не начнёт отставать от пальцев"
Я поняла, что никогда этого момента не будет, разъярилась, и эта миска с тестом стала летать у меня по кухне, и только жена брата мужественно присутствовала при этом перфомансе.
Я орала, ругалась, проклинала все на свете, тесто не отлипало, а ведь стоило сказать - добавляй понемногу муку и оно отлипнет.
Но мне никто этого не сказал, мама считала, что это и так должно быть понятно, но я- то откуда знала?!
Не меньше часа я кидалась тестом, потом стала совать руку в муку, и дело сдвинулось.
Кривую и подгоревшую пиццу я торжественно поставила на стол.
Конечно, дрянь была страшная, но все ели, боялись, что я сейчас опять начну орать и кидацца уже готовой пиццей.
Все сказали, что очень вкусно, но добавки не просили, потому что ну очень сытное блюдо!
В итоге оставшееся я скрошила птицам, и мои отношения с кулинарией закончились...»
www.liveinternet.ru/users/830593/blog#post49901...

«...Я тогда затеяла испечь пирожки. Не помню, с капустой ли или с мясом. Начинка-то удалась. Но тесто... Короче, эти пирожки годились только в качестве снарядов для какого-нибудь вооружения, причем при их использовании победа явно была бы на нашей стороне. Мой бывший муж, чуть не сломав зуб, сказал, чтобы пирожки я больше не пекла)) И я не пекла. Но позже, уже при муже номер два Зубове, однажды я решила испечь пахлаву. Пахлаву, Карл! То есть вместо того, чтобы осваивать Курочку Рябу я сразу же замахнулась на Шекспира!)) Делала всё по рецепту, который казался простым. Долго описывать эту битву титана с тестом не буду, но "блять" было самое простое и вежливое из выражений, которые я употребляла при готовке. В этот момент пришел с работы Зубов, который заявил, что никогда не думал, что можно так цветасто выражаться)) Пахлава получилась так себе, мягко говоря...»
www.liveinternet.ru/users/trillian_mcmillan/pos...
_________________________________________________

В юности я, наверное, очень хитрая или очень глупая, потому что я решала вопрос с тестом не задумываясь. Я много раз слышала от взрослых, что квасное тесто делать очень сложно, что это - "высший пилотаж", что нужно быть профессиональным пекарем, чтобы сделать хорошее квасное тесто, и что вообще, кучу продуктов испортишь, прежде чем научишься его делать. Потому я не колеблясь покупала в ближайшей кулинарии готовое тесто, дома делала начинку, раскатывала покупное тесто и, сформировав из этого пирог, пекла его в духовке отечественной электроплиты "Лысьва".
Никогда не скрывала, что тесто покупное. Но мои пироги всегда хвалили и ребёнок (т.е. я) был счастлив!

@темы: Юмор, Воспоминания

---

Благодатный огонь

В храме Воскресения Христова в Иерусалиме сошел Благодатный огонь
ИЕРУСАЛИМ, 15 апр — РИА Новости. Благодатный огонь сошел в Иерусалиме в храме Гроба Господня, сообщил корреспондент РИА Новости с места событий.
Патриарх Иерусалимский Феофил III вышел из Кувуклии, в которой молился о снисхождении огня, и начал раздавать его находящимся в храме людям.

В ожидании церемонии схождения Благодатного огня израильская полиция приняла повышенные меры безопасности в Иерусалиме. На подступах к Старому городу полицейские установили плотные заграждения, чтобы регулировать поток верующих, направляющихся на церемонию.


Благодатный огонь 2023

Схождение Благодатного огня - 2023: Чудо свершилось!

В Храме Гроба Господня в Иерусалиме свершилось чудо схождения Благодатного огня, а значит, каждому из нас Господь даровал шанс на покаяние и исправление.

Чудо схождения Благодатного огня, которого ждали миллионы людей по всему миру, свершилось. В Великую Субботу в Кувуклии Храма Воскресения Христова (более известного как Храм Гроба Господня) в Иерусалиме в канун Пасхи сотни верующих и миллионы людей по всему миру, смотрящие онлайн-трансляцию, стали свидетелями этого чуда.


Благодатный огонь 2023

Частицу Благодатного огня представители Фонда Андрея Первозванного привезут в Москву, а оттуда его развезут по всей России.

@темы: Православие, Благодатный огонь, Пасха, Праздники

---

О Тэффи

...Надежда Александровна Тэффи так говорила о себе племяннику русского художника Верещагина Владимиру: «Я родилась в Петербурге весной, а как известно, наша петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идет дождь. Поэтому и у меня, как на фронтоне древнего греческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».
Удивительно счастливой была писательская судьба Тэффи. Уже к 1910 году став одной из самых популярных писательниц в России, она печатается в крупных и наиболее известных газетах и журналах Петербурга, на ее сборник стихов «Семь огней» (1910) откликнулся положительной рецензией Н. Гумилев, пьесы Тэффи идут в театрах, один за другим выходят сборники ее рассказов. Остроты Тэффи у всех на устах. Ее известность столь широка, что появляются даже духи «Тэффи» и конфеты «Тэффи».
Нет оснований считать, что ее детство было чем-либо омрачено. Она родилась 24 апреля 1872 года в родовитой дворянской семье. Ее прадед Кондратий Лохвицкий (1774—1830) увлекался литературой и во времена Александра I писал мистические стихи. Отец писательницы Александр Владимирович Лохвицкий (1830—1884) был хорошо известным в Петербурге адвокатом, оратором, профессором, автором научных трудов. Ее сестра Мирра Лохвицкая (1869—1905) пользовалась популярностью как поэтесса. Она дважды была награждена Пушкинской премией, и ее называли «русской Сафо». Две другие сестры, Варвара и Елена, тоже не без успеха пробовали свои силы в литературе. Мать Тэффи была француженкой по происхождению, она «всегда любила поэзию и была хорошо знакома с русской и в особенности европейской литературой». Училась Тэффи в гимназии на Литейном проспекте.
Вспоминая время учения, Тэффи в рассказе «Мой первый Толстой» писала, что его автобиографическая трилогия была для нее одной из важнейших книг. Здесь же она вспоминает, что, когда ей было тринадцать лет, она поехала к Л. Толстому с просьбой внести изменения в «Войну и мир», так как ей хотелось, чтобы Андрей Болконский не умирал. Но увидев писателя в его доме, она от волнения смогла только протянуть ему фотографию для автографа. О круге своего чтения в этот период, слегка иронизируя, Тэффи писала так: «Тургенев — весной. Толстой — летом, Диккенс — зимой, Гамсун — осенью».
Охотно рассказывая в автобиографических произведениях о своих детских и отроческих впечатлениях и привязанностях, Тэффи никогда не писала о своей личной жизни. Близкий друг старшей дочери Тэффи сообщил мне, что первый муж Надежды Александровны был поляк Владислав Бучинский, который после окончания юридического факультета служил судьей в Тихвине. Вскоре после рождения их первого ребенка в 1892 году он оставил службу и поселился в своем имении под Могилевом. В 1900 году, когда у них уже родилась вторая дочь Елена и сын Янек, Надежда Александровна расходится с мужем и начинает свою литературную карьеру в Петербурге.

Из статьи Элизабет Нитраур «ЖИЗНЬ СМЕЕТСЯ И ПЛАЧЕТ...» О судьбе и творчестве Тэффи

@темы: Биографии, Тэффи, Литературная критика

---

Святитель Иннокентий (Борисов), архиепископ Херсонский. Слово в Неделю ваий

Слово 1-е

Днесь благодать Святаго Духа нас собра, и ecu вземше Крест Твой, глаголем: благословен Грядый во имя Господне! Осанна в вышних!
(Стихира на "Господи, воззвах")

Но кто же из нас брал крест? Мы все брали ваий, а креста никто не брал, кроме разве священнодействующих. И, однако же, братья, Церковь не смотрит на наши ваий, а говорит о кресте; оставляет видимое и обращается к невидимому!

Так и должно быть при настоящем празднестве: иначе нас далеко превзойдут древние иудеи. У них по видимости было гораздо больше, нежели теперь у нас, ибо ваий у них были от фиников и пальм, с которыми наши бедные ветви никак не могут идти в сравнение, притом некоторые из иудеев постилали на пути Христовом сами ризы свои, чего у нас никто никогда не делал. Чем же после этого нам превзойти иудеев, если не будет у нас невидимого? У них все было, недоставало одного креста; старейшины их только еще делали в это время крест, но и сделав его, возложили потом не на себя, а на Иисуса. Таким образом, крест весь остался на долю христиан. И вот почему Церковь с такою радостью приглашает всех к принятию его: ecu вземше крест, - забытый и отверженный иудеями!

Но, братья, Церковь всегда по праву может так возглашать о кресте, ибо она и основана на кресте, и возрастает под крестом, и крестом побеждает и венчается. Но, по праву ли возглашаем, таким образом, с Церковью мы? Ах, если бы действительно все мы взяли Крест Христов, то мир давно бы сделался раем и с лица земли исчезли бы бедствия, от которых так тяжко страдаем все мы! Правда, в крещении все мы принимаем Крест Христов, но у многих это крестоношение продолжается не далее того, пока они придут в возраст и начнут понимать себя и действовать! У некоторых едва ли не первое действие так называемого совершеннолетнего разума состоит в том, что они навсегда слагают с себя крест, возложенный при крещении, - начинают поступать и действовать, как бы на них не было никогда никакого креста! Все мы являемся с крестом в руках и во гробе; но вы сами знаете, братья, каково это явление! Многие ли из лежащих во гробе со крестом берут крест этот сами? Большей частью он влагается в руки уже во гробе, без их согласия, может быть, даже против их воли!.. Есть люди, которые в продолжение жизни вызываются на особенное несение креста Христова и в знамение того, а равно и в укрепление своих обетов, приемлют его торжественно из рук Церкви. Но много ли и из этих Симонов Киринейских, которые должны нести крест (см. Мф. 27, 32), доносят его до места лобного, до своей кончины? Увы, некоторые, не успев сойти с Синая высоких обетов, уже повергают взятый крест и разбивают его, как Моисей скрижали, только не по святой ревности Моисеевой, а по гласу и требованию страстей и обаяний мирских! Таким образом, не знаю, братья, многие ли из нас могут по праву воспевать с Церковью: "вземше крест глаголем"? Глаголать и воспевать можем все, а взять крест на самом деле, тем паче взять и держать всегда, взять и нести постоянно - не многие, не многие!

Что же делать? Переменить песнь Церкви? Поставить вместо креста ваий? Но если бы мы вознебрегли крестом, то Церковь не расстанется с ним. Без креста Церковь - не церковь, равно как и христианин - не христианин. Лучше, братья, воздвигнемся и мы от расслабления духовного и поревнуем идти, куда ведут, - взять то, что дает Церковь.

В самом деле, если когда христианину крест необходим, то в настоящие дни. Царедворец облекается во знамения служения своего, когда ему нужно предстать лицу цареву; воин осматривает все оружие свое, когда ему предстоит смотр воинский от его полководца; ученик повторяет все уроки и упражняет себя во всех опытах науки, когда готовится к испытанию. Скоро, братья, и мы должны будем предстать своему Царю: как предстанем, если не будет на нас знамения царского служения - креста? Скоро и нам, духовным воинам, произведен будет духовный смотр на Голгофе: как явиться перед лицом Божиим без главного оружия - креста? Скоро откроется у подножия гроба Христова испытание и нашей веры и любви: можно ли ожидать успеха, если в руках наших не будет единственного орудия небесной мудрости - креста? И пусть бы наш Царь принимал нас на Голгофе с престола; а то Он будет принимать - с креста! Пусть бы наш Военачальник восседал на трофеях; а то Он восседает - на кресте! Пусть бы наш Учитель преподавал Свою мудрость с какой-либо великолепной кафедры, а то Он преподает ее - со креста! Как же после этого к такому Царю, такому Военачальнику, такому Наставнику явиться - без креста? Поэтому-то Церковь заранее ныне напоминает всем нам о кресте, советует взять его заблаговременно, дабы в продолжение наступающих дней научиться, хотя бы сколько-нибудь, им действовать. Ибо по непривычке иметь крест в руках и нести его легко может случиться, что у некоторых он, и взятый, выпадает из рук, как выпадает оружие у воина неопытного.

Итак, надобно взять крест, взять заранее и всем, то есть, братья, что сделать? Должно, отвергнуть мудрование ума и пленить его в послушание веры; пусть научится мудрствовать не по стихиям мира, а по Христу (см. Кол. 2,8) - это будет крест для ума, по падении естественно взи-рающегося на разум Божий (см. 2 Кор. 10, 5). Должно отрешиться от своей воли и заключить ее в волю Божию и в закон Господень, начать искать не своей славы, или богатства, или удовольствия, а славы Божией, спасения своего и ближнего - это будет крест для самолюбивой нашей воли, которая стремится сделать себя средоточием всего. Должно приучить сердце свое к тому, чтобы оно умело ощущать горечь мирских радостей и сладость лишения христианского, умело радоваться в страдании, почитать приобретением лишения - это составит крест для греховного сердца, которое теперь не может без содрогания и слышать о скорбях и кресте. Должно, наконец, все существо свое наклонить, сколько возможно, под крест, и расположить всю земную жизнь свою так, чтоб она служила к совлечению ветхого человека, к умерщвлению страстей, к обузданию гордости и сластей житейских.

Когда мы, братья, сделаем все это или, по крайней мере, начнем делать, тогда не напрасно будем воспевать: ecu вземше Крест. А до того времени, как хотите, песнь эта - не наша, и служит нам в обличение! Аминь.
Источник.

@темы: Православие, Вербное Воскресение, Праздники

---

Архиепископ Серафим (Соболев). Слово в день праздника Благовещения

Благовещение — «разрешение мира от первыя клятвы»

Святая Церковь за вечерним богослужением в честь праздника Благовещения в одной из стихир на литии обращает наше внимание на такие слова: «Се воззвание ныне явися нам: Бог человеком соединяется... Дева бо приемлет радость... Мир разрешися первыя клятвы». А в седальне за утренним благовещенским богослужением говорится: «Днесь вся тварь радуется, клятвы бо праотчи разрешается соуз». Наконец, в одной из стихир на том же утреннем богослужении мы находим такие слова: «Пресущественное Слово плотию вселися в Тя, Богородице Дево, назда род... падший от древния клятвы».

Всеми этими словами своих благовещенских богослужений св. Церковь показывает нам, возлюбленные о Христе чада мои, какое величайшее благо даровано нам от Благовещения. Этим благом является избавление нас от проклятия, которое наложил Господь в раю за первородный грех наших прародителей, а через них и на все человечество.

Страшным несчастьем было для нас это проклятие. В своей сущности оно было разъединением людей с Богом, или отлучением их от райского блаженства на земле, как и в будущей жизни, ибо двери рая были закрыты даже для ветхозаветных праведников.

Впервые после падения Бог соединился с человеком при Благовещении, когда произошло в утробе Пречистой Девы Марии зачатие Бога Слова, произошло Его воплощение. Тогда настало для людей время возвращения им утраченного райского блаженства.

Таким образом. Благовещение даровало нам избавление от проклятия, соединение нас с Богом и райское блаженство. В этом и заключается основное и спасительное для нас значение Благовещения. Недаром св. Церковью оно называется главизною, или началом нашего спасения.


Разумеется, в самый момент Благовещения произошло только соединение Бога с человеком, а райское блаженство стало восприниматься нами, когда образовалась Церковь Христова на земле. Здесь мы получаем сие блаженство в благодатных многочисленных источниках: в молитвах и богослужениях Церкви, в особенности в ее таинствах, в словах Божественного Писания, в святоотеческом учении и в жизнеописании святых угодников Божиих. Святые люди представляют собой источники великого райского для нас утешения. Об этом свидетельствует стремление великого множества русских людей к святым людям. Почему это происходило? Потому что через них Господь являл дивные свидетельства своего всемогущества, милосердия и премудрости; потому что через святых Господь совершал Свои чудеса, столь желанные и отрадные для нашего сердца. Через них переливалась Божественная радость в сердца тех верующих, которые имели общение со святыми. Недаром митрополит Московский Филарет говорил: «Прикасаясь святых, мы прикасаемся Самого Христа, Который в них живет и царствует Своею благодатью».

Конечно, сие райское блаженство является достоянием тех, которые сами стремятся к нему путем неуклонного исполнения Божественных заповедей. Как через нарушение заповеди Божией райское блаженство было утрачено, так через соблюдение заповедей мы опять его обретаем при помощи благодати Св. Духа.

Грешники остаются вне райского блаженства. Этого мало. Над ними продолжает тяготеть проклятие Божие, и потому они являются самыми несчастными людьми на земле. Мы знаем с вами, возлюбленные, какое страшное несчастье представляет собой материнское проклятие. Несмотря на все усилия состоящих под этим проклятием достигнуть счастливой благоденствующей жизни, она для них недостижима. Какой-то рок беспрерывных несчастий тяготеет над ними и так продолжается до тех пор, пока это проклятие не будет снято самою матерью или же церковной властью. То же самое происходит и в жизни новозаветных грешников. Над ними во всей силе осуществляются слова Свящ. Писания: «Страшно впасть в руки Бога Живаго» (Евр. 10,31). И это не все. В будущей загробной жизни они будут более мучиться в аду, чем тяжкие старозаветные грешники, ибо последние не имели в себе внутренней возрождающей благодати, не пользовались теми многочисленными благодатными источниками, которые даруются нам Богом через Св. Церковь для соблюдения спасительных заповедей. Все грешники, живущие в Новом Завете, примут даже большие адские муки, чем сами бесы, ибо за бесов Своей драгоценной Крови Господь не проливал.

Поэтому будем, возлюбленные о Христе братья и сестры, неуклонно исполнять все Божественные заповеди. Для этого будем тщательно избегать грехов. Атак как самым гибельным и ужасным для нас является грех ереси, то будем всячески уклоняться от ересей, и в особенности современных... Эти ереси тем для нас опаснее и гибельнее, что они не отрицают веры в Христа как вторую Божественную Ипостась. Однако своим лжеучением они отрицают все дело Христа на земле, ниспровергают все Его Божественное домостроительство в деле нашего спасения.

Таково, например, давно опубликованное в печати богословское еретическое мнение о том, что Господь будто бы не налагал в раю за первородный грех на первых людей а через них и на все человечество Своего проклятия. Вы слышали сейчас, возлюбленные, приведенные слова из благовещенских богослужений, в которых Церковь ясно учит и утверждает, что это проклятие от Бога было наложено в раю на первых людей и на все человечество. Поэтому это проклятие называется Церковью «первою», «праотеческою», или «древнею» клятвою. А данное богословское мнение утверждает, что этого проклятия в раю не было.

Проклятие, или анафема, есть отлучение нас от Бога, источника жизни и блаженства, есть смерть телесная и духовная. По словам епископа Феофана Затворника, это проклятие уже содержалось в следующих Божественных словах первым людям: «...в оньже аще день снесте от него (дерева познания добра и зла), смертью умрете» (Быт. 2,17), конечно в случае неисполнения этих слов. Наши прародители не исполнили эту заповедь, пали первородным грехом, и проклятие вступило в силу.

Таким образом, если бы не было первородного греха, то не было бы и проклятия. Последнее есть следствие, а первородный грех — причина. Ясно, что отрицание вопреки Библии проклятия Богом наших прародителей влечет за собой отрицание первородного греха. То и другое находятся между собою в неразрывной связи. Отрицая проклятие, мы отрицаем первородный грех. Если мы будем отрицать первородный грех, мы тем самым будем ниспровергать все Божественное домостроительство. В самом деле, если первородного греха не было, то совсем не за чем было приходить в мир Спасителю для искупления нас от первородного греха и для избавления от проклятия, которых якобы не было. В таком случае в Христовом домостроительстве нет места рождению Христа, Его страданиям, смерти и воскресению и ниспосланию на апостолов благодати Св. Духа. В таком случае нет места в сем домостроительстве и самому Благовещению, этому началу, или главизне нашего спасения, ибо все эти события были вызваны первородным грехом и проклятием за этот грех.

Может ли при восприятии нами сего богословского и еретического мнения наша вера во Христа быть истинной? Конечно, нет. А где нет истинной веры, там нет и благодати, нет спасения, нет райского блаженства. Отсюда явствует, как мы должны хранить свою веру, в какой кристальной чистоте должны ее исповедовать.

Будем тщательно соблюдать заповедь Божию о вере и все прочие Божественные заповеди. Тогда все плоды Благовещения: избавление от проклятия, соединение с Богом и райское блаженство будут нашим достоянием. Тогда еще здесь, находясь во плоти, мы будем испытывать большее блаженство, чем то, какое испытывали первые люди в раю в своем невинном состоянии. В одной из стихир («На Господи воззвах») благовещенского богослужения св. Церковь влагает в уста Пречистой Девы Марии такие слова: «Рожду Бесплотного да возведет человеки в первое достояние», — здесь разумеется райское блаженство, которое испытывали первые люди. Но что же будет означать, что мы возводимся теперь в это блаженство с растворением, т.е. в расширенном объеме, в увеличенной степени? По святоотеческому разуму, это растворение есть нечто другое, как Тело и Кровь нашего Господа, страшное и самое великое таинство, в котором мы объединяемся с Христом, истинным Богом нашим, всем своим существом, делаемся едиными с Ним по благодати и обожаемся. Такого дивного, тесного и родственного единения с Богом не имели первые люди в раю. Поэтому новозаветные праведники, святые угодники Божий, за свое неуклонное соблюдение заповедей испытывали такую божественную радость, какой не имели наши прародители до своего падения. Это понятно, ибо тогда не было величайшего таинства Евхаристии, не было Тела и Крови Христа, — этого самого высшего плода Благовещения.

Приветствую вас, мои возлюбленные о Христе чада, с праздником Благовещения. От всего сердца и молитвенно желаю вам, чтобы все плоды Благовещения были вашим достоянием, вплоть до божественной радости от принятых вами Святых Пречистых Тайн. А так как без исполнения спасительных заповедей этого достигнуть нельзя, то дай Бог нам всем неуклонно и всегда соблюдать божественные заповеди и чтобы над всеми нами всегда осуществлялись слова Господа нашего Иисуса Христа: «Аще заповеди Моя соблюдете..., радость Моя в вас будет, и радость ваша исполнится» (Ин. 15, 10-11), т.е. будет полной и совершенной. Аминь.

Русский храм св. мц. Параскевы,
г. София, 1946 г.
Источник

@темы: Православие, Праздники, Серафим Соболев

---

Поветрие В. Вересаева

Рассматривая это произведение как непосредственно продолжающее «Без дороги», В. Вересаев предложил его журналу «Русское богатство», хотя и сильно сомневался в возможности публикации его там: «...выводятся социал-демократы, и отношение к ним автора очень сочувственное» (мемуарный очерк В. Вересаева «Н. К. Михайловский»), Действительно, народническое «Русское богатство» не приняло откровенно марксистской направленности «Поветрия», рассказ был отвергнут. Тогда «Поветрие» было передано В. Вересаевым марксистскому журналу «Новое слово». Рассказ там приняли, но напечатать не успели: журнал закрыли. «Я предложил рассказ «Миру божьему», в последние годы начавшему решительно склоняться к марксизму,— вспоминал В. Вересаев в том же очерке о Н. К. Михайловском.— «Мир божий» отказался поместить рассказ, и секретарь редакции, Ангел Иванович Богданович, откровенно сознался мне, что напечатать рассказ они боятся: он, несомненно, вызовет большую полемику и обратит на их журнал внимание цензуры». Писателю удалось напечатать «Поветрие» лишь в 1898 году в первом сборнике своих рассказов.
Есть основания предполагать, что заголовок рассказа — «Поветрие», который использовала народническая и либеральная критика, доказывая сдержанное отношение писателя к марксизму, появился лишь как уступка цензуре, 23 марта 1897 года В. Вересаев отметил в дневнике: «Вчера сдал в редакцию свой рассказ «На повороте»; он мне нравится...» Никакой другой из известных нам рассказов этого времени, кроме «Поветрия», не мог называться «На повороте». Вполне возможно, что это — первоначальное название рассказа, измененное в силу тех серьезных цензурных затруднений, которые он встретил при публикации.
Народническая критика, а отчасти и либеральная, на первых порах не разобравшись в истинном звучании ранних вересаевских произведений, причислила писателя к народникам. Но появление «Поветрия» не оставило сомнений, что по отношению к народникам у В. Вересаева «проскальзывает.... усмешка», и, даже больше того, народники ему прямо враждебны. В критике усилились тенденции изображать автора «Поветрия» писателем «бездорожья»: «он сам и его герои решительно не знают, куда идти, что делать, где и в чем правда» (С к р и б а. «Письма о литературе. О г. Вересаеве».— «Одесские новости», 1898, 30 декабря); «автор показывает большую наклонность к пессимизму», «проглядывает... отсутствие веры в жизнь, сомнение в том, что в жизни существуют и положительные элементы, задатки лучшего будущего», читатель выносит «небодрящее, а подчас даже мертвящее впечатление» (Н. И. Р. «Вересаев В. «Очерки и рассказы».— «Сын отечества», 1898, 23 ноября / 5 декабря); «во всех рассказах г. Вересаева фигурируют лишние люди», «изжившие свое содержание» (И-т. «Новости литературы и журналистики».— «Русские ведомости», 1898, 11 сентября). В. Вересаев объявлялся писателем, который никакой теории не сочувствует: «...он не народник... он и не марксист», «...В. Вересаев говорит народникам: вы правы, а марксистам: не могу с вами не согласиться»,— он — «уклончивый талант» (М. А. Протопопов. «Беллетристы новейшей формации».— «Русская мысль», 1900, кн. IV). Народникам и либералам не хотелось отдавать В. Вересаева марксистам.
Однако наиболее дальновидные представители народнического движения все больше понимали, что отрицать марксистскую настроенность В. Вересаева невозможно, и пытались приглушить идейное звучание его произведений рассуждениями об оскудении таланта молодого писателя. Идеолог народничества Н. Михайловский, еще недавно приветствовавший вхождение В. Вересаева в литературу, утверждал, что не оправдалась надежда на появление нового яркого художника в русской литературе, что одна из причин тому — ложность идеалов автора «Поветрия»: рассказ не отражает действительной жизни, его героиня Наташа «ищет не такой задачи, которая бы была ей под силу, а просто самой важной, самой полезной, для которой она, может быть, ведь и не годится...» («Литература и жизнь. Кое-что о современной беллетристике».— «Русское богатство», 1899, № 1—2). Н. Михайловскому возразил А. Потресов («Начало», 1899. № 4), который видел заслугу В. Вересаева в том, что он «уловил едва народившийся тип» и воплотил его в образе Наташи — «отнюдь не исключительной, а самой обыкновенной» девушки; ее не удовлетворяет роль сельской учительницы, не тянет к филантропии, она упорно ищет свое место в общественной жизни страны и находит его в марксизме. Но в тот номер журнала был конфискован, и читатели смогли познакопиться со статьей только через семь лет, когда она была напечатана в сборнике статей А. Потресова («Этюды о русской интеллигенции». СПб., изд. О. Н. Поповой, 1906).
«Поветрие» не раз использовалось в марксистских кружках в целях пропаганды.
В 1909 году, готовя «Поветрие» к переизданию, В. Вересаев произвел серьезные изменения в тексте: старый подзаголовок «Эскиз» заменил новым — «Эпилог», обращая внимание на неразрывность этого рассказа и повести «Без дороги», сократил теоретические споры, а также описания операции и настроения Сергея Андреевича. Вплоть до последнего прижизненного издания рассказ многократно подвергался стилистической правке.

Из примечаний Ю. Фохт-Бабушкина

@темы: Литературная критика, Вересаев, Литература

---

Брюсов в Венеции

В.Я. Брюсов
Венеция
Из сборника «Urbi et orbi»
Цикл: Оды и послания

Почему под солнцем юга в ярких красках и цветах,
В формах выпукло-прекрасных представал пред взором прах?

Здесь — пришлец я, но когда-то здесь душа моя жила.
Это понял я, припомнив гондол черные тела.

Это понял, повторяя Юга полные слова,
Это понял, лишь увидел моего святого Льва!

От условий повседневных жизнь свою освободив,
Человек здесь стал прекрасен и как солнце горделив.

Он воздвиг дворцы в лагуне, сделал дожем рыбака,
И к Венеции безвестной поползли, дрожа, века.

И доныне неизменно все хранит здесь явный след
Прежней дерзости и мощи, над которой смерти нет.

1902
Венеция
Источник.

Вспоминая позже о своей первой поездке в Италию в 1902 г., Брюсов писал: «...мое исключительное внимание привлекла эпоха Возрождения. В музеях я преимущественно искал скульптуры и картины художников Ренессанса; бродя но городам, любовался дворцами и храмами XV—XVI века. Младенчески ясный Беато Анжелино, лукавый Тинторетто, мирный Беллини, беспощадный Леонардо и, несмотря на все возражения, непобедимо-прекрасный Рафаэль владели моим воображением. Тогда вся Италия представлялась мне как «...святые дни Беллини...» (В. Б р ю с о в. За моим окном. М., 1913, с. 33).

@темы: Поэзия, Брюсов, Венеция, Стихи

---

Жуковский в стане русских воинов

На жизненном распутье застал Жуковского 1812 год. Поэт, как и все вокруг, был охвачен патриотическим порывом и записался в ополчение. Одновременно он объяснился в своем чувстве, просил руки М. А. Протасовой, но получил от ее матери отказ и уехал в армию с тяжелым сердцем.
Находясь в московском ополчении, Жуковский написал лирико-патриотическую поэму «Певец во стане русских воинов» — самое яркое в русской поэзии произведение об Отечественной войне 1812 года, прокладывавшее пути для новой, лишенной одического «парения» и риторического пафоса трактовки патриотической темы.
Популярность «Певца...» была исключительна. Имя Жуковского впервые прозвучало при дворе. Императрица Мария Федоровна (мать Александра I) даже заявила, что хочет иметь экземпляр «Певца...», переписанный собственной рукой поэта.

Из статьи И. М. Семенко "ЖИЗНЬ И ПОЭЗИЯ ЖУКОВСКОГО".

На поле бранном тишина;
Огни между шатрами;
Друзья, здесь светит нам луна,
Здесь кров небес над нами.
Наполним кубок круговой!
Дружнее! руку в руку!
Запьем вином кровавый бой
И с падшими разлуку.
Кто любит видеть в чашах дно,
Тот бодро ищет боя...
О всемогущее вино,
Веселие героя!

В о и н ы

Кто любит видеть в чашах дно,
Тот бодро ищет боя...
О всемогущее вино,
Веселие героя!

П е в е ц

Сей кубок чадам древних лет!
Вам слава, наши деды!
Друзья, уже могущих нет;
Уж нет вождей победы;
Их домы вихорь разметал;
Их гробы срыли плуги;
И пламень ржавчины сожрал
Их шлемы и кольчуги;
Но дух отцов воскрес в сынах;
Их поприще пред нами...
Мы там найдем их славный прах
С их славными делами.

Смотрите, в грозной красоте,
Воздушными полками,
Их тени мчатся в высоте
Над нашими шатрами...
О Святослав, бич древних лет,
Се твой полет орлиный.
«Погибнем! мертвым срама нет!» —
Гремит перед дружиной.
И ты, неверных страх, Донской,
С четой двух соименных,
Летишь погибельной грозой
На рать иноплеменных.

Читать стихотворение целиком

@темы: Поэзия, Литературная критика, Жуковский, Литература, Стихи

---

И. Сухих о Павле Васильевиче Анненкове

Так случилось, что точная дата рождения Павла Васильевича Анненкова, человека, знавшего цену факта, неизвестна. Его биографы называли и 1811-й, и 1812 годы. Наиболее достоверным считается 19 июня (1 июля) 1813 года.
Сын состоятельного симбирского помещика появился на свет в Москве. В соответствии с принятой традицией он получил домашнее воспитание, потом учился в гимназии при Петербургском Горном институте, недолго был вольнослушателем историко-филологического факультета Петербургского университета, с 1833 года служил в Министерстве финансов, но вскоре оставил и это занятие, навсегда, до конца жизни, перейдя на положение «неслужащего дворянина».
Решающим в судьбе Анненкова стало «замечательное десятилетие» (так он назовет впоследствии свой мемуарный очерк) 1838—1848 годов. В это время он становится своим в разнообразных литературных кружках и редакциях, знакомым, приятелем, другом, собеседником многих русских писателей, которые потом станут «объектами» его критических статей и воспоминаний. В 1839 году он сходится с Белинским, еще раньше состоялось знакомство с Гоголем и его друзьями по Нежинскому лицею. В кругу его общения такие разные писатели и люди, как Тургенев и Достоевский, Л. Толстой и Гончаров, Герцен, Огарев и Некрасов, Дружинин, Боткин, Салтыков-Щедрин, Писемский, Грановский, Кавелин, Хомяков, Киреевский. В 1846—1847 годах во время заграничной поездки он знакомится и переписывается с К. Марксом. В конце жизни во время одной из редких поездок на родину он успевает поговорить с И. Н. Ульяновым и по его просьбе открыть в своем имении школу.
Умение «ладить» если не со всеми, то со многими в литературной среде, пронизанной скрытым соперничеством, борьбой эстетических платформ и самолюбий, столь характерное для Анненкова, вызывало неоднозначное отношение. В недоброжелательных воспоминаниях А.Я. Панаевой, к примеру, возникает образ прижимистого человека-флюгера, литературного хамелеона, который постоянно поддакивает своим знаменитым знакомым, «ухаживает за литераторами», «повторяет чужие мысли!», в любом деле заботится только о барышах. П.М. Ковалевский тоже был убежден, что Анненков «получал свой свет от больших солнц литературы, около которых неустанно вращался».
Но на это свойство характера Анненкова можно взглянуть и с другой стороны. «Я полон к Павлу Васильевичу беспредельного обожания, — пишет А.В.Дружинин Л.Н. Толстому в апреле 1859 года. — Ведь, кажется, великий хитрец и на язык плут, всех другом желает быть, всем поддакивает, готов в разговоре одобрить всякую литературную пакость, а между тем чувствуешь, что под всей этой чертовщиной честность и великая прямота, которой и не разглядишь. И что еще удивительнее, само плутовство и поддакивание его украшает». Много позднее, в октябре 1882 года, И.С. Тургенев разъяснял М. Е. Салтыкову-Щедрину: «...Насчет нашего общего друга П.В. Анненкова Вы несправедливы...Он ни кому не относится свысока да иронически... Вы, может быть, не заметили, что он до крайности стыдливый человек и даже робкий. Вы этого не разглядели под его напускной развязностью. Конечно, он современник Гоголя и Белинского; но он точно так же чувствует себя современником Языкова и Маслова — и нисколько от этого не отказывается».

Из статьи И. Сухих. Жизнь и критика П.В. Анненкова


П.В. Анненков

@темы: Биографии, Литературная критика, Анненков, Литература